3 января 2001 года я записал следующее в своем "Tagebuch": "Что касается моих самостоятельных размышлений на предмет пенсионного обеспечения, то нового пока мало. Разве что то, что если пенсионные взносы и соответственно пенсионные выплаты составляют порядка 6% от ВВП, то по отношению к объему реализации продукции (работ, услуг) предприятия должны применять ставку отчислений в ПФР в пределах 3-4% – она должна обеспечивать примерный эквивалент поступлений с нынешней ставкой 29% к начисленному фонду оплаты труда. Дело здесь даже не столько в конкретной величине ставки (точное ее определение – дело техники), сколько в том, что при таком способе расчета отчислений в ПФР (от другой базы, более корректно отражающей вклад производителей в ВВП), во-первых, остается меньшей иллюзий относительно глубины ямы Бисмарка; во-вторых, что гораздо важнее, влияние отчислений в ПФР на рентабельность деятельности предприятий становится одинаковым независимо от доли заработной платы в цене и себестоимости, тогда как при нынешнем варианте расчета отчислений в ПФР и другие социальные внебюджетные фонды предприятие находится в тем более невыгодном положении с рентабельностью, чем выше доля заработной платы в себестоимости и цене, тогда как, напротив, фондоемкие предприятия заметно выигрывают. Кстати сказать, это не что иное, как второй принцип налогообложения из списка А.Смита – принцип справедливости, предполагающий равную обязанность налогоплательщиков платить налоги соразмерно доходам, – что в нашем случае означает, что отчисления в ПФР не должны оказывать различное влияние на предприятия с точки зрения последствий их влияния на рентабельность".
Это было начало.
Через два месяца я озвучил идею пенсионного оборотного налога, а еще через полгода разместил ее в нескольких журналах (первая ссылка сверху). В последний раз я заявил эту статью в журнал "Социальное партнерство" (приложение к издаваемому НК Лукойл журналу "Нефть России").
Ближе к концу 2004 году я определился с идеей единого оборотно-восстанавливаемого налога, взимаемого безакцептно при прохождении денег через расчетный счет и за 2005 год раскидал ее по нескольким журналам (вторая ссылка). Это была уже филигранно отшлифованная идея - бери и реализуй, и через десять лет стране не будет равных в мире.
В том же 2004 году я завершил начатый в 2000 году "Аргентинский синдром" с формализацией идеи векторного развития денежно-кредитного обращения. Однако с опубликованием этой идеи я не спешил. Эта идея была только вершиной айсберга, а опубликовать ее вместе с подводной частью в журналах было проблематично: подводные части по содержанию слишком разные, поэтому в совокупности ни для какого узкопрофильного журнала просто не подходят. Поэтому удалоесь ее разместить частями, в двух номерах журнала, а также в одном сборнике. Здесь размещаю подробно в виде цикла из четырех разделов (правда, опять же формат *.pdf, но что поделать?). Главная идея векторого денежного обращения будет возвышаться выше всех предыдущих, как и положено вершине айсберга.
И еще один материал. Правда, корнями он восходит тоже к середине 80-ых годов, но тогда публиковать его было невозможно с силу определенных причин. Идея реинвестирования амортизации удивительно простая и математические изящная, поэтому еще более удивительно, что до сих пор никто не пытался ее развить дальше традиционной модели. Я же вышел за рамки обычных подходов и получил просто фантастические результаты...